Глава 1.

Делвин не знал истинного положения дел, но эта новость ничуть не удивила мужчину. В округе все знали, что маман Эмилиана была слишком расточительной и не умела вести счет деньгам.
– Ты можешь пожить у нас, пока не придумаешь что-нибудь, – предложил Делвин. – Дом у нас большой,места на всех хватит.
– Ты случайно не мать Тереза? Мне не нужна твоя благотворительность, и я не нуждаюсь в твоем сочувствии. Я просто прошу тебя помочь мне добраться до Хариты.
Враждебность мужчины по отношению к Эмилиану отступала. Всю свою недолгую жизнь мальчишка был любимцем глупого папаши и эгоистичной матери. Интересно, Эмилиан раньше когда-нибудь задумывался о том, откуда берутся деньги на подарки, которые сыпались на него как из рога изобилия. Вот теперь мальчишка оказался один на один с суровой жизнью и неоткуда ждать помощи. Делвин не мог просто отмахнуться от Эмилиана и оставить высокомерного пижона на произвол судьбы.
– Я знаю, по меньшей мере, семерых опытных парней, которые с радостью помогут тебе перегнать табун, – постарался подбодрить мальчишку Делвин. – Дай мне неделю, и я найду тебе человека, на которого можно будет положиться без опаски.
– Я не отдам свой табун в чужие руки. Это единственное, что у меня осталось. Если с лошадьми что-нибудь случится, я стану нищим.
Мужчина хорошо понимал состояние Эмилиана и его чувство отчаяния. Делвин чувствовал то же, правда, совершенно по другой причине, что совсем не мешало сути переживаний мужчины. Он обязательно найдет надежного человека, даже если придется заплатить за эту наемную силу из собственного кармана.
– Ты не будешь зависеть от прихотей чужака. Я найду человека, который сможет работать с твоими людьми и лошадьми. Проблем не возникнет.
– Я хочу, чтобы меня сопровождал именно ты.
– Я уже сказал, что не могу.
– Да, ты сказал, но не объяснил причину отказа.
– Я объяснил. Просто ты не очень внимательно слушал.
В любом случае Делвин не собирался открывать мальчишке остальные причины своего отказа. Они сугубо личные, и мужчина не позволит никому совать нос в свои дела. Они никого не касаются.
– Мое предложение найти для тебя перегонщика остается в силе.
– Запомни, Делвин. Я твердо решил добраться до Харита, и никто другой, кроме тебя, не будет меня сопровождать.
С этими словами Эмилиан сел в свой кабриолет и развернулся в сторону дороги и, взмахнув рукой на прощание, рванул с места, подняв тучу пыли. Парень сидел в своем шикарном авто с достоинством непобежденного.
Мужчина не отрывал глаз от удаляющейся машины, чувствуя, как маска холодного равнодушия сползает с лица. В Делвине бушевала буря эмоций, разрывая душу на части. Мужчина испытывал некоторое облегчение от того, что выдержал этот неприятный разговор и дал понять мальчишке, что только нежелание брать в трудную дорогу избалованную неженку и невозможность управлять огромным сдвоенным табуном послужили причиной решительного отказа в сопровождении. Мужчина не мог позволить Эмилиану заметить волнение и обеспокоенность его судьбой. Делвин к тому же еще испытывал чувство досады на себя за то, что не может выбросить мальчишку из головы, забыть о нем…
Стараясь хоть как-то успокоиться, Делвин решительно направился к дому, который выстроил для своей жены старший брат после того, как сгорел их старый. Высокое красивое здание располагалось на берегу реки, дом был двухэтажный. Его крыша была на одном уровне с макушками дубов-великанов, которые окаймляли устье… Огромная кухня, еще большая столовая, несколько гостиных и несколько кладовых занимали первый этаж. На втором располагалось множество спальных комнат. Жена брата – Адель, неоднократно говорила Себастьяну, что не возражает против того, чтобы вся семья жила в одном доме, а поэтому необходимо много места, чтобы каждый мог уединиться, когда это потребуется.
Делвин увидел сидящего на крыльце друга.
– Что хотел Эмилиан? – спросил друг, не поднимаясь с места.
– Просил, чтобы я сопровождал его до Харита.
– А ты что?
– Я сказал «нет», – бросил мужчина, крайне удивленный заинтересованностью Алоиса. – Не хочу быть нянькой и присматривать за нежной фиалкой, это займет слишком много времени в такой трудной и опасной поездке. Самое главное для меня – перегнать табун в Хариту и не потерять ни одной лошади. Я собираюсь создать такой конный завод, которому позавидует даже Себастьян.
– Похоже, брат тебе до зубовного скрежета надоел, не так ли?
– Ты прав, как всегда.
– Думаю, он и не догадывается, что его опека тебя так раздражает? Он ведь обычно бывает прав, признайся.
– Возможно. Но он все время стоит над душой и заглядывает через плечо. Меня его забота бесит.
– Если честно, то меня это не волнует.
– А тебя ничего не волнует, – подхватил Делвин сердито и весьма язвительно добавил. – Чувак, библия учит любить ближнего своего, а камасутра объясняет, как именно.
Друг безмолвно пожал плечами.
Делвин оглядел начинающие зеленеть окрестности. Трудно было представить, что скоро, возможно, будет пасти табун на земле, свободной от привычных жестких кактусов, низкорослых деревьев и колючих кустов. Мужчина настолько привык к суровым местам Осмунда, что почти позабыл сочную и густую зелень Вестмайна, где родился. Зато отлично помнил безбрежные открытые равнины Харита, дающие большие возможности воплотить в жизнь все мечты и планы.
– Мне нужна земля, которая будет принадлежать только мне. Где я буду сам себе хозяин и смогу самостоятельно принимать любые решения, – сказал Делвин другу.
– И все-таки я считаю, что с Себастьяном трудно не согласиться в большинстве случаев, – отозвался Алоис, спокойный и безучастный, впрочем, как всегда. – А что ты собираешься делать с Эмилианом? Он не похож на парня, который легко отказывается от задуманного.
– Он и не собирается отказываться. Я пообещал найти для мальчишки настоящего сопровождающего. Но боюсь, что его ни один не устроит.
– И что, по-твоему, он будет делать?
– Пока не знаю. Но думаю, что-нибудь такое, что мне точно не понравится.
Эмилиан загнал кабриолет в гараж и вылез из машины весь в раздумьях. Он должен был придумать, как заставить Делвина изменить свое решение.
Эмилиан пустил в ход все уловки соблазнения, которые должны были помочь, но ничего этим не добился. Мужчина был очарован им, парень видел это, но Делвин упрямо не поддавался на уговоры и уловки. На секунду вернувшись в далекое прошлое, Эмилиан вспомнил, что, Делвин, пожалуй, был единственным человеком, которого ему не удавалось обвести вокруг пальца.
Парню захотелось разрыдаться от отчаяния. Но Эмилиан тут же сказал себе, что он не плакал даже тогда, когда адвокат объявил о смерти родителей и банкротстве. Не плакал, когда понял, что потерял всякую надежду на помощь друзей и узнал цену светскому обществу, которое его тут же отвергло. Не заплакал, когда толстые банкиры торжествовали, прибирая к рукам загородный дом родителей. И сейчас ни в коем случае нельзя давать волю слезам. Он должен проявить все свое мужество, чтобы с достоинством выйти из катастрофического положения, в котором оказался. Необходимо найти способ уговорить Делвина взять его с собой в Хариту. Ну, кто еще сможет помочь? Нечего и надеяться, что найдется человек, который захочет взять его на содержание. Может, Эмилиан и был избалованным, испорченным красавцем, но парню никак нельзя было отказать в уме. Парень прекрасно понимал, что список подходящих мужчин и женщин окажется более чем скромным, если не сказать больше, как только его поклонники узнают, что Эмилиан нищий.
К тому же парень был еще не готов к постоянным длительным отношениям. И что уж тут скрывать, Эмилиану давно уже было наплевать на всех мужчин, кроме Делвина.
Хоть чувство парня к Делвину по-прежнему оставалось слепым детским увлечением маленького мальчика, очарованного прекрасным «принцем», Эмилиан так и не встретил человека, способного вытеснить Делвина из его сердца.
Во всяком случае, пока не встретил.
Парень уже готов был принять великодушное предложение Делвина найти для него надежного помощника, но поразмыслив еще немного тут же решительно его отверг. Слишком многое было поставлено на карту. На протяжении тяжелейшего пути по дикой враждебной местности Эмилиану пришлось бы вверить все, что он имел, в руки чужака. Причем и себя любимого в том числе.
Родители не раз предупреждал сына о том, что может с ним случиться, когда некому будет его защитить. При таких обстоятельствах парень не мог никому довериться, кроме Делвина, – ведь мужчина никогда не воспользуется его беспомощностью.
К тому же Делвин очень нравился парню. Мужчина хоть и жаловался постоянно, что Эмилиан преследует его, все равно охотно с ним общался, хотя и обращался как с младшим капризным братом, что всегда раздражало парня. Тем не менее, Эмилиану было очень интересно находиться рядом с мужчиной, его, будто магнитом, притягивало к этому брутальному красавчику.
Сейчас почему-то отношение мужчины к нему полностью изменилось. Выглядело это так, будто Делвин злился на него за что-то и похоже вовсе не за то, что Эмилиан попросил сопровождать его. Еще на том злополучном вечере, месяц назад, обнаружилось это странное отношение: едва мужчина увидел его, как сразу же помрачнел и сбежал. Парень не мог понять, что вызвало такую странную реакцию, но твердо решил выяснить истинную причину.
А пока во что бы то ни стало нужно добраться до Хариты. Внезапно парня осенила великолепная идея.
– Найди Джиола и скажи, что я хочу с ним поговорить, – сказал Эмилиан человеку, бегущему ему навстречу.
– Он только что вошел в дом, он вас искал.
– А, вот и вы! – воскликнул управляющий, выходя во двор. – А я-то думал, куда это вы исчезли.
– Собери работников и сообщи, чтобы к утру они были готовы отправиться в путь, – приказал парень.
– Что-нибудь случилось? – управляющий встрепенулся, его глаза превратились в щелочки.
– Мы погоним лошадей на новые земли.

Пронизывающий холод раннего весеннего утра заставил Делвина еще плотнее закутаться в куртку, пока он в ожидании своих людей седлал лошадь. Рядом с ним находился его друг, который молчаливо смотрел вдаль бескрайнего простора.
Первая теплая неделя превратила прерию в буйно цветущий райский сад. Бескрайние луга, простирающиеся, насколько хватало глаз, покрылись нежной дымкой, состоящей из миллиона маленьких цветочных чашечек. Будто, невидимая рука рассыпала красные головки маков и сиреневые цветки флоксов. День обещал быть теплым, несмотря на прохладное утро. Подходящий день для начала перегона табуна.
В течение нескольких недель мужчины были заняты приготовлениями к предстоящей дороге: сортировали лошадей, пасли которых на покрытом молодой травой пастбище недалеко от дома. Другая часть работников объезжала непокорных скакунов. Для отправки в Хариту нужно было подготовить не менее двух с половиной тысяч лошадей.
Все было готово – ждали только сигнала к отправлению.
Из-под копыт этого многочисленного табуна в воздух взлетало густое облако пыли.
Пятнадцатилетний младший брат Делвина Курт застыл у ворот загона, готовый по сигналу поднять задвижку и выпустить табун. Делвин, изнывающий от желания поскорее отправиться в путь, стоял рядом с Себастьяном, ожидая, когда работники погонят лошадей через реку. Себастьян, не замечая полного любви и нежности взгляда жены, давал брату последние наставления. Крики погонщиков и топот копыт создавали такой шум, что жене Себастьяна пришлось напрячь свой слух, чтобы расслышать, о чем говорят мужчины.
– Если тебе понадобятся деньги, без колебаний связывайся с Вилли, – сказал Себасьян.
– Я ни к кому не собираюсь обращаться.
– А если появятся спорные вопросы…
– Не появятся. Твоих наставлений хватит на три жизни.
Было видно, что Делвин с трудом скрывает свое раздражение.
– Я уже не раз бывал в Харите, – добавил Делвин.
– Я просто хочу убедиться, что…
– Брат, ты уже не один раз повторял мне все это. А то, что ты не сказал мне, ты сообщил Алоису и Ленару.
– Обязательно сообщи мне, когда прибудете на место, – Себастьян с тревогой смотрел на младших братьев.
– Не волнуйся, – ответил Делвин. – Я позабочусь о нем.
– Знаю, что позаботишься. Но не забывай, что Курт впервые отправляется в такую долгую и опасную дорогу.
Делвин отвернулся.
В это время до них донесся стук копыт – это гонец возвещал о приближении Ленара. Мальчишка кричал:
– Вожак табуна только что пересек реку. Пора трогаться в путь!
Оглушающий шум все нарастал.
Пыль, поднятая тысячами копыт, забивала глаза, лезла в нос, рот. Непрекращающиеся крики погонщиков быстро останавливал любые разговоры. Все тронулись в путь.

Десять минувших дней прошли на удивление спокойно. Делвина одолевали сомнения: что-то уж подозрительно хорошо все шло, без всяких осложнений.
Табун без малейшего сопротивления следовало по дороге, и каждый вечер без напоминаний лошади успокаивались и укладывались на ночь. Помощникам не требовалось давать дополнительных указаний – они великолепно справлялись со своими обязанностями.
– Все это становится скучным, – пожаловался Делвин другу. – Если все идет так хорошо, то почему мне так плохо?
Алоис расседлал лошадь и пустил ее в загон, который соорудил Курт. Потом налил себе кружку кофе из термоса.
– Не думал, что ты успеешь заскучать, – заметил Алоис, поглядывая на друга из-под кружки. – Могу предсказать, что положение круто изменится быстрее, чем ты думаешь.
– На что это ты намекаешь? – уточнил Делвин. Они с Алоисом всегда были очень близки духовно, но мысли друга трудно было угадать.
– Да ни на что.
Но Делвин не поверил ему, когда глаза Алоиса озорно сверкали, надо быть настороже.
– Послушай, последний раз я видел у тебя на лице такое выражение, когда ты убил двоих конокрадов и присвоил себе их лошадей. Ты на что-то намекаешь, и я должен об этом обязательно знать.
– Ты всегда, во всем был прям, включая и твою кардиограмму… И вообще, не выдумывай. У тебя галлюцинации, тебе показалось. Курт! – позвал Алоис младшего брата друга, который нес охапку дров. – Оседлай лошадь для брата. Приготовь ему Фебоса. Он хочет прокатиться.
– И не подумаю, – отозвался Курт. – Если Себастьян узнает, что я оседлал этого жеребца для прогулки, его разорвет от злости.
– Я могу ехать на любой лошади. И не обязан думать о том, что скажет Себастьян, – зашипел Делвин на брата. – К тому же сейчас я никуда не собираюсь.
Делвин повернулся к другу.
– Ты спятил?
– Ничуть. Я просто предположил, что ты будешь торопиться, как только узнаешь, что впереди нас по дороге следует еще один табун.
– Знаю это и без тебя. Я видел следы еще пару дней назад.
– Но ты не знаешь, кому принадлежит табун.
– Какая разница!
– Даже если табун принадлежит Эмилиану и он собственной персоной его сопровождает?
Мужчина вскочил на ноги с глухим рычанием, от которого лошади шарахнулись в сторону.
– Седлай Фебоса! – закричал Делвин брату. – Я задушу этого сосунка, даже если меня за это вздернут.

Глава 3.

Еще несколько минут назад Эмилиан так злился на Делвина, что, казалось, был бы безумно благодарен любому, кто утащил бы его прочь от злого мужчины. Но теперь, когда рядом стоял Адольфо, парень почему-то почувствовал раздражение из-за непрошеного вмешательства погонщика.
– У нас завязался спор. Делвин утверждает, что я не имею права находиться на этой дороге. И приказывает мне вернуться домой.
– Вам лучше убраться отсюда, – заявил Адольфо, не скрывая своей враждебности к Делвину.
Эмилиан был слишком взбудоражен, чтобы думать, поэтому слова о споре вырвались у него непроизвольно: он совсем не хотел настраивать мужчин друг против друга. «Слишком поздно, – подумал Эмилиан, – они уже стали врагами».
– Меня беспокоит Эмилиан, – объяснил Делвин, не считая нужным скрывать презрительное отношение к Адольфо. – Но вас это тоже касается. Поворачивайте табун обратно, пока не поздно. Вы знаете о дороге в Хариту не больше, чем эта нежная «фиалка».
– Если господин Эмилиан решил ехать в Хариту, я буду его сопровождать. И ни вы, ни ваша разношерстная компания нас не остановит.
– Даже пытаться не стану. Вы сами остановитесь.
Адольфо выглядел по-настоящему разозленным, и на миг Эмилиан решил, что мужчина вот-вот бросится на Делвина с кулаками. Но это было бы равносильно самоубийству. Все в округе знали, что Делвин известен как жестокий и беспощадный боец. Парень решительно шагнул вперед и встал между мужчинами.
– Возвращайся в лагерь, Делвин .
– Вернись домой, пока есть такая возможность. Если ты не умрешь от жажды и не потеряешь свой табун в результате нападения конокрадов, то все равно наткнешься на харитов. – Делвин бросил быстрый взгляд на Адольфо, потом снова посмотрел на парня. – Если уж была такая нужда отправиться в этот труднейший путь, то тебе следовало мне доверить найти подходящего человека для этой нелегкой работы.
Делвин резко развернулся и вскочил в седло.
– Если вы все-таки продолжите путь, – добавил мужчина, повернувшись к Адольфо, – не вздумайте встать на моем пути. И если ты сделаешь что-нибудь такое, что будет угрожать МОЕМУ табуну, я разорву тебя на части вот этими руками. То же самое я сделаю, если что-то случится с Эмилианом!
Мужчина стегнул коня и галопом помчался прочь.
– Я возьму пару ребят, и мы…
– Твоя работа заключается в том, чтобы довести табун до Хариты, – оборвал Адольфо Эмилиан, пораженный последним высказываниями Делвина. – С Делвином я сам как-нибудь разберусь.
Всю обратную дорогу до стоянки Делвин ругал себя последними словами. Не прошло и двух недель пути, а он уже вляпался в дерьмо из-за мальчишки и его главного погонщика. Брату это бы точно не понравилось. Старший брат всегда считал, что он слишком импульсивен и скор на выводы. Стоило Делвину сделать что-нибудь не так, как тут же оказывался Себастьян со своими нравоучениями.
Сколько Делвин себя помнил, нрав у него всегда был взрывной, он всегда не любил мешкать, решал все вопросы мгновенно и быстро переходил к действиям. Ну почему он не может быть таким, как Алоис?! Алоис, который, казалось, никогда не терял самообладания. Никогда не повышал голоса и не впадал в безумную ярость. Может, и Себастьяну больше хотелось, чтобы его братом был Алоис, а не Делвин.
Мужчина спустился по склону к узенькой реке, почти затерявшейся среди травы и кустарника. Вода, в которой едва прикрывала песчаное дно.
Мысли Делвина вернулись к Эмилиану. Мужчина был уверен, что теперь его жизнь усложниться – ведь мальчишка был рядом, следовал по дороге впереди него.
Делвин никак не мог понять, что на него нашло. Ведь он и не собирался целовать парня, особенно так.… Но это произошло помимо его воли.
Мужчина проехал вдоль устья реки и по невысокому склону взобрался вверх, оказавшись в саванне, покрытой кое-где островками зеленой травы. Затем пересек узкую полоску, покрытую белыми цветами, стебли которых доходили до крупа Фебоса. Ветер беспрепятственно разгуливал по открытым просторам, вздымая волнами молодую бледно-зеленую траву, картину дополняли растущие кое-где немногочисленные деревья, разбросанные по саванне.
Мальчишка заслуживал этого настоящего поцелуя. Видимо, Эмилиан не позволял ни одному из своих хахалей в городе больше, чем слюняво чмокнуть себя в щечку. Но поклонников у мальчишки было немало: вероятно, если бы ему пришлось рассылать приглашения, то он без труда нашел бы множество адресатов.
«А как насчет меня? – подумал Делвин. – Если бы мне пришло приглашение на вечер, принял бы я его?» Мужчине трудно было ответить на этот вопрос. С тех пор как Эмилиан вернулся домой,Делвин постоянно себе твердил, что не хочет иметь с мальчишкой ничего общего. Но он, видимо, ошибся. Тот поцелуй и чувства, которые испытал Делвин, сжимая Эмилиана в объятиях, уничтожили остатки самообладания. Этот сопляк был прекрасным, волшебным созданием, способным пленить и даже погубить и более цельную натуру, чем он. Сила духа Эмилиана, которая помогла ему выдержать тяжелый удар судьбы, также вызывала у мужчины восхищение, не говоря уж о великолепном молодом теле. Делвин не собирался себя обманывать.Мужчина и не подозревал, насколько сильно его тянет к Эмилиану, пока ему не удалось заключить парня в объятия, поцеловать и почувствовать ответную реакцию. От этой мысли все желания мужчины обострились, а тело напряглось, отозвавшись на воспоминания о жарком поцелуе.
Это явилось еще одной причиной, по которой Эмилиану не следовало продолжать путь в Хариту. Такой ходячий соблазн!
А защитить мальчишку совершенно некому – ведь нельзя же серьезно считаться с Адольфо.
Может, стоит поговорить с Эмилианом еще раз?
Делвин про себя выругался. Он не несет за него никакой ответственности – так сказал мальчишка, бросив ему в лицо эту уничтожающую фразу!
Может, Эмилиан и прав. Но ведь Делвин никогда не прекращал заботиться о нем, еще с тех времен, когда тот был маленьким мальчиком. И уж тем более не сможет не беспокоиться сейчас, когда из мальчика вырос очаровательный юноша.
Мужчина остановился. Его внимание привлек ковер из ослепительно красных маков.Делвин спустился на землю и начал рвать цветы для Эмилиана. Ведь всем нравятся подобные знаки внимания, а он был неоправданно груб с мальчишкой. Хотелось загладить свою вину. Но затем мужчина вдруг передумал. Что подумает Эмилиан? Да и люди мальчишки неправильно поймут поведение Делвина.
Да и не умел Делвин дарить цветы, тем более парням. К тому же при такой жаре они быстро завянут…Да и вообще…
Эмилиан ведь ничего не знает о жизни. О настоящей жизни. В противном случае он не предпринял бы глупой и безумной попытки отправиться в Хариту. Мальчишка ничего не знает о снежных бурях и морозах – еще неизвестно, выдержит ли он суровую зиму на новом месте.
Делвин снова выругался. Совершенно не было времени учить эту нежную фиалку. Но и оставить мальчишку один на один с опасностью, когда рядом нет никого, кроме не внушающего доверия Адольфо, мужчина не мог. Видимо, придется приглядывать за сопляком на протяжении всего пути до Хариты.
От этой мысли мужчина едва не взорвался и, хлестнув коня, галопом понесся на место стоянки. Алоис разместил стоянку чуть выше того места, где обосновался табун, на самой сухой части равнины. Покрытые колючками кусты перемежались с островками травы и низкорослыми деревьями.
– Он категорически отказался повернуть назад, – прокричал мужчина другу, соскальзывая с коня. – Он меня даже слушать не хочет.
– Ну, если ты орал на него так же, как на меня, нисколько не удивляюсь, что он не захотел тебя выслушать.
– Не говори глупостей, – проворчал Делвин. Алоис поспешил отойти от друга подальше.
– Думаю, что ни один человек не будет слушаться, если на него кричат.
– Такой ерунды я еще не слышал. И вообще, иди, подготовь лошадей к ночевке.
– Да они уже в загоне.
– Тогда помоги Курту с ужином.
– Ета ни мая дела, – с ужасающим акцентом заявил Алоис. Он иногда позволял себе неправильно произносить слова, отказывался следить за своей речью, когда был уверен, что ни кого из посторонних нет рядом, чтобы его поправить. – Кроме того, Курт поглощен муками творчества. Ты же знаешь, что он терпеть не может, когда кто-нибудь стоит над душой и мешает ему колдовать над едой.
У Делвина вырвался стон. Перед глазами поплыли блюда, предложенные на ужин Эмилиану.
– Меня бесит жрать его стряпню. Ненавижу, когда Курт изощряется. Ну почему он не может остановиться на каше со свиной грудинкой?
– Потому что считает себя великим поваром, – сказал въезжающий в лагерь Ленар. Через его седло свисала убитая косуля. – Стоило Адель один раз ему сказать, что в своем искусстве он превзошел даже ее, как Курт раздулся от важности.
– Ради всех святых, не позволяй ему испортить косулю, – взмолился Делвин. – Я хочу, чтобы ее разделали на куски и просто поджарили.
– Курт не готовит «просто», – заметил Ленар. – Он говорит, что это ниже его достоинства.
– Я покажу ему, что значит «ниже достоинства»!
– Сядь и успокойся, – произнес Алоис. – И выбрось Эмилиана из головы.
– Он здесь ни при чем.
Алоис бросил на друга понимающий взгляд и начал отвязывать тушу косули от седла.
– Ну, ладно, ладно. Он сведет меня с ума, – признался Делвин. – Более упрямого и взбалмошного мальчишки я еще не встречал.
– Ты хочешь сказать, что на него не подействовал твой знаменитый шарм?
Мужчина усмехнулся.
– Он чуть не выколол мне глаза своим проклятым зонтиком. Ты можешь представить парня с зонтиком и в светлом шелковом костюме в прерии?
– Он похож на свою мать, – ответил Алоис.
– Верно, – отозвался Делвин, которого одолевал новый порыв раздражения. – Он в точности копирует поведение своей матери.
– А чего ты ожидал?
– Ничего. Но я думал, что у него хватит ума остаться дома.
– Как видишь, не хватило. И теперь твоя забота убрать его с дороги.
Делвин пошел за другом к месту, где тот привязывал убитое животное к веткам дерева, чтобы туша висела повыше.
– Я все перепробовал, только что не перекинул его через седло.
– Удивительно, что ты этого не сделал.
Мужчина пропустил мимо ушей ядовитое замечание друга.
– Если ты хочешь, чтобы парень убрался с дороги, тебе самому придется с ним поговорить, Алоис.
– Я не разговариваю с посторонними. Приготовь Ветра, – сказал Алоис, поворачиваясь к Ленару.– Мне нужно вечером кое-куда съездить.
– Х-м. В загоне куча других лошадей, – проворчал Ленар, беря под уздцы своего коня. – Бери любую. Но если ты хочешь непременно этого сумасшедшего коня, можешь приготовить его сам. Я не собираюсь прощаться с жизнью ради того, чтобы ты прокатился на этой безумной скотине.
– Трус.
– Может быть. Но не идиот.
– Ты не подождешь до ужина? – крикнул Делвин вслед Алоису, который пошел в загон, чтобы оседлать Ветра.
– Нет. Я уже отрезал себе пару кусков мяса. Потом поджарю их.
– Блять! – выругался Делвин, сообразив, что решение друга самому приготовить ужин означает, что Курт сварганил нечто совсем уж несъедобное. – Я бы мог отведать фрикасе у Эмилиана!
Эмилиан поставил тарелку с едой на капот машины. Он смог проглотить лишь несколько кусочков и не получил никакого удовлетворения. Так же, как и от черного кофе – напиток показался ему горьким. Эмилиан был слишком расстроен визитом Делвина и сердит на себя, чтобы чувствовать вкус еды.
Ни один мужчина не обращался с ним подобным образом. И, конечно же, так не целовал. Да он и не позволил бы это никому. Только Делвин совсем не спрашивал его разрешения и совершенно не обращал внимания на все возражения.
Парень видел, как его работники собрались вокруг грузовой машины, стоящей приблизительно в паре метров поодаль. Расстояние позволяло Эмилиану чувствовать себя изолированным. Парень видел, как двигались мужчины, слышал, как они смеялись. Интересно, известно ли им о визите Делвина? Может быть, они теперь смеются над ним?!
Эмилиан при этой мысли весь вспыхнул.
Симпатии к Делвину развеялись, как утренний туман. Эмилиан даже с уверенностью не мог сказать, что на самом деле так очаровывало его в Делвине: фигура, лицо, взгляд или равнодушие. Но что бы это ни было, все это повергало его в состояние полнейшей растерянности. Такая капитуляция простительна для малолетки, а для взрослого весьма опасна.
Но все же встреча с Делвином оставалась для него самым волнующим событием в жизни. Даже сейчас тело трепетало, вспоминая горячие прикосновения мужчины. Губы мучительно ныли, и внутри тянуло, требуя удовлетворения. Какая-то часть Эмилиана была просто околдована напряженной атмосферой безудержного физического влечения. Даже не смотря на опасность, исходящую от такого непредсказуемого человека, как Делвин. Эта половинка парня была возбуждена потерей самообладания, что и напугало в свою очередь другую половинку до ужаса.
Эмилиан никогда не терял над собой контроль, следуя главному материнскому правилу неукоснительно. «Убегай прочь, если нужно, но никогда не теряй головы», – любила повторять его мать.
Но Эмилиан потерял голову. От Делвина, от себя.
Парень увидел Адольфо разговаривающим и смеющимся у костра, впрочем, как обычно. Как будто ничего и не произошло. Эмилиан не мог понять, почему Адольфо не думает об оскорблении, которое нанес ему Делвин. Это не похоже на погонщика – так быстро все забыть! Ведь Адольфо жестокий и мстительный человек. А может быть, он обдумывает план мести? От этой мысли по телу парня пробежала дрожь. Если Эмилиан и злился на Делвина, если и хотел, чтобы того проучили, то был абсолютно уверен, что это должен сделать вовсе не Адольфо.
Парень подошел к костру.Эмилиан подождал, пока Адольфо возьмет у повара тарелку, и, когда мужчина сел, приблизился к нему и присел рядом.
– Ты уверен, что сумеешь довести нас до Хариты? – поинтересовался Эмилиан.
– Конечно, – последовал ответ. – Почему вы спрашиваете?
Во взгляде погонщика сквозила ирония.
– Меня просто удивляет, что Делвин так настойчиво предлагает вернуться.
– Не знаю, какую игру он ведет, но лично я ему не доверяю. Впрочем, как и любому из его семейки.
– Мой отец им верил.
– И, тем не менее, ваш отец постоянно терял лошадей.
– Надеюсь, ты не думаешь, что семья Делвина каким-то образом к этому причастна?
– Но у меня-то не пропадают лошади!
– Нет, но…
– Не верьте им. Это все, что я могу сказать.
Парень никак не мог понять, почему поведение Адольфо так его раздражает. Эмилиану пришлось огромным усилием воли удержаться от защиты Делвина и прикрыть свое недовольство.
– Сейчас меня волнует только одно: как добраться до Хариты. Я не думаю о том, стоит или нет доверять семейству Делвина. Но, по правде говоря, я предпочел бы, чтобы Делвин не шел позади нас: он может доставить нам массу проблем.
– Не позволяйте ему себя беспокоить. Он уже и так зол, что вы не последовали его совету. Надеюсь, что он здесь больше не появится.
– Думаю, что Делвин не покинет своих людей. Но на всякий случай скажу: в будущем я не хочу никаких столкновений между нашими группами, – строго заметил Эмилиан, внезапно осознав, что выбрал бы ехать с Делвином, а не с Адольфо.
– Но один из наших ребят увидел, что этот хам вас домогался. А это не предвещает ничего хорошего.
– Это я виноват, – признался Эмилиан, – сболтнул лишнее.
– Держу пари, слова вырвались у вас непроизвольно.
– Конечно, но мне следовало бы быть осмотрительнее. Думаю, это больше не повторится.
– Я только хотел сказать, что…
– Мне не нужны неприятности. Кроме того, возможно в пути нам понадобится его помощь.
– Уверен, что не понадобится, – Адольфо встал. – Время покажет, что вы ошибаетесь. Уже темнеет, вам лучше вернуться к себе.
Парню не понравилось, что Адольфо позволил себе дать указания ему, хозяину, но Эмилиан все же подавил в себе вспышку гнева и медленно направился к машине. Автомобиль располагался так, как будто специально был поставлен чтобы привлекать внимание. Отец купил его, следуя капризам любимого сына. Машина была завалена подушками на случай, если Эмилиану во время путешествия захочется хорошо отдохнуть.
Было вполне естественно, что парень с радостью отправился в дальнюю дорогу на этом авто. Эмилиан привык к удобствам – ему никогда не приходилось спать на земле и использовать в качестве одеяла собственную одежду.
Когда парень ложился спать, его мысли полностью были поглощены думами о Делвине.Эмилиан никак не мог понять, почему мужчина так настаивал на том, чтобы он не ехал в Хариту. Парень глянул на себя в зеркало: выглядел он неплохо, впрочем, как обычно. Волосы, правда, немного выгорели на солнце, но, в общем, внешность хуже не стала. Может быть, он просто не нравится Делвину? Или мужчина просто не хочет быть рядом с ним?
Неприятные мысли вызвали волну злости и задели Эмилиана за живое. За что Делвин так его не любит? Даже когда парень погасил свет и скользнул под пушистое одеяло, он продолжала думать об этом, но ответ так и не нашел.
Довольно долго Эмилиан не мог уснуть. Парень не чувствовал физической усталости, его мучали множественные вопросы, на которые так и не находил ответов, заботами, которые казались ему неразрешимыми.
К переживаниям добавилось еще одно чувство – чувство одиночества. После смерти родителей холодное и опустошающее одиночество все больше и больше угнетало Эмилиана. Парень неожиданно столкнулся с необходимостью разбираться в хитроумно запутанных счетах, непомерных долгах,резко ощутил финансовый крах и одновременно понял, что ему не к кому обратиться за помощью и поддержкой. Ему просто не у кого искать утешения.
Только у Делвина.
Но мужчина больше не был его другом. Эмилиан не мог себе даже представить, что между ним и единственным человеком, на которого можно положиться, возникнет такая полоса отчуждения. Только сейчас парень это осознал до конца.
Придется что-нибудь придумать, чтобы переломить настрой Делвина. Жуткая усталость мешала Эмилиану сосредоточиться именно сейчас, ночью, когда есть возможность спокойно поразмышлять. Парню оставалось надеяться, что ответы и решение придут завтра. Он должен, нет, просто обязан, во что бы то ни стало заручиться поддержкой Делвина.
Эмилиан проснулся на рассвете. Когда парень подошел к грузовой машине,его работники еще только просыпались. Мужчины, спали не раздеваясь, поэтому их сборы были недолгими: нужно было надеть ботинки и шляпы – и можно приниматься за работу. Парень изучающе наблюдал за своими людьми, пока те завтракали, сворачивали постели, хлопотали вокруг лошадей. Работники шутили, смеялись, выглядели спокойными и довольными. Но Эмилиан никак не мог избавиться от предчувствия, что обстоятельства далеко не так хороши, как кажутся на первый взгляд.
Парень никогда не считал нужным уделять работникам много внимания. Родители и сам Эмилиан с гораздо большим энтузиазмом завоевывали достойные места в светских кругах города. Но как-то незаметно, постепенно он накопил нужные знания о лошадях и жизни за городом. Эмилиан знал, что в это время года травы еще очень много,да и в речушках воды мало, а некоторые совсем пересохли. Парень припомнил, как Делвин говорил, что обычно за сухой зимой следует засушливое лето.
Весной практически не было дождей. Даже цветы, которые еще в мае буйно цвели, быстро завяли. Сначала засуха обрадовала Эмилиана, так как твердая почва облегчала путешествие. Но теперь парень понял, что достаток воды на перегоне гораздо важнее.
– Не волнуйтесь, – успокоил парня Адольфо, когда Эмилиан поделился с ним своими сомнениями. – На этой дороге достаточно воды. Если бы было все так плохо, то по ней бы не гоняли лошадей все погонщики Осмунда.
Пока они действительно не испытывали недостатка воды, но худшее было, видимо, впереди. Эмилиан вспоминал рассказы отца о засушливых веснах и пересохших реках. Он спросил Адольфо, почему тот не посылает работников вперед, чтобы те искали воду.
– Я и так хорошо знаю, где вода, – последовал ответ. Адольфо даже не скрывал, что назойливые вопросы хозяина его раздражают. – И я прекрасно знаю эту дорогу.
Но Эмилиан все же никак не смог выбросить из головы сомнения по поводу знаний главного погонщика – ведь Делвин его предупредил. Несмотря на уверенность своего помощника, парень все равно испытывал беспокойство. Что бы ни говорили о Делвине и его буйном характере, все единодушно признавали его лучшим знатоком лошадей во всем Осмунде. И когда Делвин давал советы, все прислушивались к этому. Кроме упрямого Адольфо!
Эмилиан не любил чувствовать себя глупым, поэтому с сегодняшнего дня решил изменить свой подход к делу. А начать решил с того, что поедет вместе с табуном. Парень даже вспомнил, что Делвин когда-то хвалил его за искусную верховую езду. Впрочем, удивляться тут нечему – ведь мужчина же сам его и обучал.
Парень вернулся к своему автомобилю, а через несколько минут появился в костюме для верховой езды. Эмилиан на первых порах чувствовал себя несколько неуверенно – ведь он так давно пользовался только машиной! Да и одежда была старой и тесноватой, особенно на заднице. Ботинки жали, а некогда шикарная шляпа задубела от времени. Но это его не пугало. Первый раз за прошедшие недели Эмилиан почувствовал себя на своем месте.
Правда на миг парень испугался, что не сможет оседлать лошадь. Ему как-то не приходилось седлать лошадей без посторонней помощи. Однако парень успешно справился с этой задачей всего лишь при небольшой поддержке повара.
Табун находился совсем недалеко. Пасущиеся лошади занимали более сорока гектар земли недалеко от дороги. Они разбрелись во все стороны и мирно жевали травку. Эмилиану показалось, что их гораздо больше, чем есть на самом деле. В распоряжении парня была не очень большая команда помощников – всего пятнадцать человек, включая главного погонщика и повара. Этого было явно недостаточно, чтобы уследить за табуном такого размера. По приблизительным подсчетам Эмилиана нужно было нанять еще человек пять.
Парень даже немного растерялся от таких мыслей, но из задумчивости его вывели слова Адольфо:
– Что вы здесь делаете?
– Моя жизнь зависит от этих лошадей – только они могут спасти меня от голодной смерти. А я ничего о них не знаю. Мне надо учиться с ними управляться, но это не получиться, если я все время буду сидеть в машине.
– Здесь нахожусь я и нахожусь затем, чтобы сделать для вас все возможное.
– Я сам должен все знать. И о дороге, и о перегоне.
– Да нечего тут знать-то. Мы гоним лошадей на север, а по пути пасем, где это возможно.
– И это все?
– Да.
Эмилиан почувствовал, что мужчина чего-то недоговаривает. Но идиллическая картина, развернувшаяся перед глазами парня, казалось, подтверждает слова Адольфо.
– А теперь вам лучше вернуться в машину, – сказал главный погонщик. – Здесь не место такому юному созданию как вы. Есть риск попасть в беду.
– Какой риск? – Эмилиан оглядел мирно пасущихся лошадей. Конечно, лошади иногда лягаются и кусаются, но приближаться к ним он и не собирался.
– Всякое может случиться.
Эмилиан тряхнул головой, прогоняя дурные мысли.
– Почему мы ушли от главной дороги?
– Чтобы найти пастбище, – объяснил Адольфо. – Чем жарче погода, тем дальше приходится отгонять лошадей от дороги.
Весь остаток дня парень не отходил от Адольфо и засыпал его вопросами. К вечеру, когда они вернулись в лагерь, погонщик был зол, а голова Эмилиана просто распухла от избытка информации. Но впервые за время перехода Эмилиан с гордостью мог осознавать себя частичкой общего дела. Парень действительно мало знал о лошадях, как сказал Делвин, но Эмилиан начал потихоньку узнавать и учиться. И парень от души надеялся, что еще не поздно.
Когда Эмилиан расседлал коня, то почувствовал, что его тело – сплошной сгусток боли: каждый мускул ныл и протестовал против таких непривычных нагрузок. Спотыкаясь и кое-как ковыляя к своей машине, услышал ехидные смешки работников. Эмилиан вздохнул. Пусть смеются, он справиться. Как многое бы он сейчас отдал за горячую ванну, но придется довольствоваться миской воды, нагретой на костре.
Эмилиану еще очень хотелось сменить одежду, но в запасе не оказалось ничего подходящего, кроме другого, еще более тесного костюма для верховой езды. Как не хотелось вспоминать о мозолях на руках и между ног, грязи под ногтями и спутанных волосах! Хорошо еще, что Делвин его сейчас не видит! Может, он и не узнал бы его даже.
Эмилиан вспомнил их первую встречу. Отец тогда разрешил ему посмотреть, как будут клеймить жеребят во время весеннего перегона. Весь день Делвин был в гуще событий. Он легко отделял жеребят от табуна, быстро и метко набрасывая лассо. Затем молниеносно спрыгивал из седла на землю, чтобы прижать животное и удержать, пока раскаленный металл не оставит на теле малыша клеймо владельца. Делвин тут же снова вскакивал в седло, чтобы повторить все сначала. Он проявлял исключительное мужество и ловкость. Это было настоящее представление, которое вызывало восхищение у простодушных зрителей.
Уже к вечеру Эмилиан был до отчаяния в него влюблен. И весь следующий год неотступно следовал за Делвином по пятам, не обращая внимания ни на его колкости, ни на ехидные замечания окружающих.
Именно тогда мать и решила отправить Эмилиана в городскую школу.
– Мой сын не свяжет свою жизнь с перегонщиком лошадей.– Заявила тогда мать.
И вот Эмилиан, хромая и спотыкаясь после трудного дня, идя по лагерю, мысленно уносился к тому мучительному времени, которое последовало за твердым решением матери отправить сына в городскую школу. Рыдая от отчаяния, маленький Эмилиан считал себя самым несчастным ребенком на всем белом свете.
И чувствовал себя он так до тех пор, пока девятнадцатилетний красавец, сын директора школы, не потерял голову от любви к нему. А Эмилиан вдруг обнаружил, что в пятнадцать лет просто глупо так долго страдать из-за потерянной любви, тем более что под рукой оказался такой пылкий поклонник.
Парень все еще помнил волнение мимолетных встреч со своим возлюбленным, приятное чувство тайных свиданий… Но эти свидания закончились, как только про них узнал директор и отправил нерадивого сына в другой город, который находился довольно далеко.
Эмилиан резко остановился, ему показалось, что земля под ним начала словно содрогаться. У него было такое впечатление, будто все лошади мира собрались в один огромный табун и неслись галопом.
Спустя пять минут, парень был уже в седле и несся вслед за табуном, исчезнувшим в ночи.

Глава 5.

Спотыкаясь на ходу, Эмилиан ломанулся через кусты и бросился бежать, куда глаза глядят. Натруженные за день мышцы отказывались ему повиноваться. Перепуганный новорожденный пищал так жалобно, что у парня появилась надежда, что его мать повернет и прекратит преследование.
На бегу обернувшись назад, он понял, что заблуждается. И что было самое ужасное, к мамаше присоединились и другие лошади, привлеченные криком жеребенка, зовущего на помощь. Эмилиан и не надеялся, что удастся добраться до лагеря невредимым. Спасения ждать было неоткуда. Казалось, никого не волновало ржание лошадей: даже работники, дежурившие у табуна, ничего не заметили.
Парень еще раз споткнулся, но устоял. Переутомленное тело протестующе вздрогнуло. Добраться бы до какого-нибудь дерева!
Внезапно Эмилиан услышал стук копыт, доносившийся со стороны лагеря. Он поднял глаза и увидел Делвина, галопом несущегося в его сторону. Бросившись навстречу, он в отчаянии вцепился в протянутую руку, и эта крепкая рука подхватила его и подняла над землей, словно Эмилиан был перышком.
– Держись! – закричал мужчина, разворачивая коня в сторону лагеря. – Они совсем обезумели и могут затоптать.
Делвин гнал коня, ненамного опережая разбушевавшихся лошадей. Эмилиан был перекинут через седло, его тело прижималось к бокам жеребца. Они двигались в сторону к лагерю. Мужчина мчался как ветер, торопясь предупредить людей об опасности.
Когда они ворвались в лагерь, мужчины уже седлали лошадей. Жеребец Делвина перепрыгнул через костер. Обезумевшие лошади, двигались вслед, разбросав вокруг горящие головни и пепел. Когда Делвин замедлил бег своего коня и остановил его, между ними и взбесившимися лошадями уже стояли люди. Рассерженная кобыла, сделав пару прыжков в сторону людей, сразу повернула назад и побежала на зов перепуганного жеребенка. Остальные, потеряв вожака, последовали за ней.
– Ты в порядке? – спросил Делвин парня, опуская того на землю. – Я видел, как ты бежал и упал.
Мужчина спрыгнул на землю и помог Эмилиану сесть на траву. Парень был мертвенно-бледен. Он от пережитого ужаса просто не мог держаться на ногах. Если бы Делвин его не поддержал, он бы потерял сознание как кисейная барышня. Да и мужчина чувствовал себя неважно. Делвин не помнил, чтобы был когда-нибудь так напуган, за исключением случая давности, когда его брат едва успел вырвать мальчика из лап насильника.
Случай ему помог очутиться неподалеку и спасти Эмилиана. Он ехал не спеша, пытаясь придумать убедительную причину, по которой вновь появится в их лагере после того, как Эмилиан его прогнал, и, стараясь собраться с мыслями, чтобы достойно извиниться за свое поведение. Как его слух уловил пищание жеребенка. Если бы не это попискивание, случилось бы непоправимое. Ужасно, что бы могло случиться с Эмилианом! Как вовремя он успел!
– Через пару минут буду в норме, – с трудом произнес Эмилиан. – Просто голова немного кружится.
– Тебе повезло, что ты вообще жив остался, – заметил Делвин. Чувство облегчения сделало его голос немного резким. – Эти лошади могли тебя затоптать.
– Знаю, – ответил Эмилиан. Его глаза все еще были наполнены страхом.
Интересно, что там делал мальчишка, шатаясь в темноте? Он тогда просто онемел от ужаса, заметив, как лошади несутся на Эмилиана.
– Теперь ты понимаешь, почему я старался уговорить тебя вернуться домой? – спросил Делвин. – Это неподходящее место для такого как ты.
Мужчина про себя выругался, что снова завел старую песню и не может сдержать своего раздражения. Сейчас ведь совершенно неважно, что мальчишка сам на себя навлек опасность. Эмилиан был напуган и подавлен, и на данный момент нуждался в заботе, а не в его нравоучениях. Делвину казалось, что парень сейчас вот-вот расплачется. Поэтому мужчина молил Бога, чтобы этого не произошло: он совершенно не знал, как вести себя с рыдающими людьми.
Набравшись храбрости, Делвин сел рядом с Эмилианом и обнял его.
– Успокойся. Все уже закончилось. Ты в безопасности. Содрогаясь от рыданий, Эмилиан бросился ему на шею, вцепился обеими руками в ворот рубашки, как будто боялся, что поток слез отпугнет Делвина. Мужчина чувствовал себя непривычно растерянным и неуверенным. Он обхватил рыдающего парня другой рукой и дал выплакаться. Все еще сжимая рубашку Делвина обеими руками, Эмилиан постепенно начал успокаиваться.
– Спасибо. Ты мне жизнь спас, – пробормотал Эмилиан.
– По другому я и не мог поступить, – с улыбкой произнес в ответ Делвин. – Знаешь, после того как ты развернул мою жизнь на 360 градусов, я уж никак не могу оставить тебя одного.
Несмотря на пережитый страх, Эмилиан рассмеялся. Парень вдруг вспомнил, как в детстве забрался на гору, только потому, что Делвин ему запретил это делать. И как тому пришлось взбираться вслед за ним тоже, чтобы помочь спуститься обратно. При спуске Делвин упал, но не выдал его, объясняя все свои многочисленные синяки и шишки тем, что лошадь встала на дыбы и сбросила его.
– Мне следовало бы прислушаться к твоим словам, что в дороге полно опасностей – произнес Эмилиан.
Этот взбалмошный сопляк признал его правоту! Но победителем Делвин себя совсем не чувствовал. Мужчина не испытывал ничего, кроме растерянности.
– Что, черт побери, все это значит? – возмутился повар, возвращаясь в лагерь из своего укрытия среди деревьев.
Эмилиан мгновенно почувствовал, как Делвин тут же ушел в себя, оборвав ту тонкую ниточку, которая сблизила их на время. Чувство духовной близости было незаметным для постороннего взгляда, но парень уловил его и теперь сожалел о потере.
– Покажите мне того придурка, который отпустил Эмилиана в прерию без коня! – потребовал Делвин, вставая на ноги и помогая подняться Эмилиану.
– Он сам.
Эмилиан увидел, как нахальный паренек, которого он хорошо запомнил, спрыгнул с дерева и привязывал к стволу веревку, делая загон для лошадей.
– Он никогда никому не говорит, что собирается делать.
– Ну да, как же. А у вас нет глаз, чтобы за ним присмотреть? – выплюнул вопрос Делвин.
Эмилиан хотел было сказать парнишке, что Делвин в гневе очень опасен, но тому, казалось, не было никакого дела до опасности. Он, не спеша, вразвалочку подошел к ним.
– Я был занят. Я ел! – заявил храбрец тем же дерзким тоном, которым говорил и с Эмилианом.
Делвин схватил парня за горло.
– Ты, трусливый кусок дерьма, еще пожалеешь, – пригрозил мужчина, тряся парнишку так, будто хотел вытрясти из него все кости. – Ты получишь по заслугам.
– Вы не имеете права меня бить, – задыхаясь, пробормотал испуганный парень. – Я не на вас работаю.
Делвин небрежно отшвырнул от себя парня, как обычно отбрасывают мусор.
– Собирай свое шмотье и уматывай на все четыре стороны. Если ты еще будешь здесь, когда я появлюсь в следующий раз, тебе уже не придется ни о чем беспокоиться. Я тебя просто закопаю.
Парнишка повернулся к Эмилиану, ища защиты, но тот все еще был поглощен мыслями о своем чудесном спасении. В этот момент, в лагерь вне себя от ярости ворвался Адольфо.
– Вы понимаете, что чуть не вызвали панику среди табуна? – набросился он на Делвина. – Что вы опять делаете в нашем лагере? – требовательно спросил главный погонщик, оглядывая разрушенную стоянку. – Я же предупреждал, чтобы вы держались от нас подальше. Но сейчас, похоже, пришло время последнего напоминания. – Адольфо поднял ружье. – Убирайтесь, или вас вынесут вперед ногами.
– Этот идиот пытался меня избить, – вставил парнишка. – Набросился на меня, велел собрать вещи и убираться.
Главный погонщик направил ружье на Делвина.
– Ты просто не знаешь, как остановиться, не так ли?
– Ну что ж, давай, попробуй остановить, – бесстрашно произнес Делвин. – Но прежде, чем я умру, я тебя разорву голыми руками.
Эмилиан не верил своим глазам: события разворачивались с потрясающей скоростью. Совсем недавно его преследовали лошади. Спустя некоторое время его спасли, и он обрел покой и безопасность в объятиях любимого человека. А теперь прямо на его глазах Адольфо и Делвин собирались начать перестрелку.
Парень собрал остатки сил и мужества. В конце концов, это его лагерь и его люди. И только он имеет право отдавать приказы. Кроме того, он опять виноват, что эти двое вновь схлестнулись. Он действительно заслуживает справедливых обвинений молодого человека. Потому просто обязан положить конец безобразной сцене, пока никто не пострадал.
– Опусти ружье, Адольфо, – решительно произнес Эмилиан, стараясь придать голосу хладнокровие. – В моем лагере не нужна стрельба.
– Я просто собираюсь избавиться от этого шакала, – ответил главный погонщик. Ружье не опустилось.
– Опусти ружье. Или я расстанусь с тобой прямо здесь и сейчас, и ты будешь вынужден убраться из моего лагеря.
Эмилиан осмелел, и в собственном голосе почувствовал необыкновенную властность и уверенность, чего не замечал раньше. Новые нотки в голосе парня заставили Адольфо повернуться в седле и посмотреть на хозяина.
– Да, ты правильно понял. Опусти ружье. Или будешь избит.
– Он, что ли, это сделает?
– Да. Это я чуть не вызвал панику в табуне. И если бы не Делвин, ты бы сейчас ползал на коленях по прерии и собирал мои останки. – Эмилиан многозначительно посмотрел на мужчин. Они прятали глаза, стараясь избежать его пристального взгляда.
Делвин стал объяснять.
– Я поскакал к лагерю, чтобы ваши ребята спасли нас от преследования. Одна из ваших лошадей явно была намерена кого-нибудь потоптать. А я не хотел, чтобы этим кем-то стал я. А этого мелкого ублюдка я ударил за то, что он позволил Эмилиану без лошади ночью отправиться на твои поиски. Любой идиот знает первую заповедь человека, находящегося рядом с полудиким табуном: никогда и никуда не ходить пешком.
Только теперь Эмилиан вспомнил, что и отец когда-то говорил то же самое.
– Но это все равно не дает вам права избивать моих помощников, – возмутился Адольфо, – вы…
– Если бы Делвин его не ударил, это сделал бы я, – сказал Эмилиан, гордо задрав подбородок. Его слова были не совсем правдивы. У него не было времени, чтобы хорошенько подумать и принять такое решение. Но он вспомнил, что сказал этому нахалу, куда направляется, и запомнил его вызывающий ответ. Эмилиан также не забыл, как он обменялся взглядом с Адольфо. Значит, за всем этим, что-то скрывалось. Он, правда, еще не знал, что именно, но обязательно намеривался узнать.
– А что вы здесь делаете? – подозрительно спросил Адольфо. – У меня такое чувство, что каждый раз, стоит мне отлучиться, вы тут же у нас появляетесь.
– Я привел еще двух коней. Наверно они прибились к моему табуну прошлой ночью.
– Хорошо. Только в следующий раз лучше пришлите кого-нибудь из своих людей – заметил главный погонщик.
Эмилиан повернулся к Делвину, не обращая никакого внимания на сказанное.
– Я благодарю тебя за помощь и всегда буду рад видеть. Приезжай, когда захочешь. Кстати, ты уже ужинал?
– Нет. Курт снова экспериментирует с едой. Я жду, не станет ли плохо тем, кто отведает его стряпню.
– Тогда можешь поужинать с нами.
Делвин колебался.
– Боюсь только, что тебе придется довольствоваться лишь моей компанией, – заметил Эмилиан.– Адольфо возвращается к табуну. А у «храбреца» в распоряжении только пятнадцать минут, чтобы покинуть МОЙ лагерь.
Парнишка с ненавистью посмотрел на Эмилиана. Он открыл было рот, чтобы сказать что-то в ответ, но, перехватив суровый взгляд Делвина, промолчал. Парень взял седло и направился к лошадям.
– Лучше проследи, чтобы он взял свою лошадь, – посоветовал Делвин главному погонщику. Тот молча последовал за парнишкой.
– Тебе не следует оставаться наедине с этим человеком, – сказал мужчина, поворачиваясь к Эмилиану. – Лучше тебе сесть на поезд и встретить его уже на землях харитов.
Эмилиан потупился.
– Просто ты ему не нравишься – вот в чем дело.
– Он мне тоже не нравится. Более того, я ему не доверяю.
– Но почему? Мой отец ведь верил.
– У нас с твоим отцом разные взгляды. – Делвин, видимо, хотел еще что-то сказать, но передумал. – Что-нибудь осталось от ужина?
– Конечно, – ответил повар. – Я готовлю на другом костре, который не пострадал от этой дикой лошади.
Делвин принял тарелку из рук повара и принялся за еду.
Какое-то внутреннее напряжение охватило Эмилиана как раз в ту минуту, когда Делвин вспомнил об отце. Парень ощутил сильнейший приступ одиночества. Ему показалось, что у него не осталось людей, которым можно было бы верить.
– Давай я угощу тебя стаканчиком вина?
– Нет, благодарю, – ответил Делвин, поднимаясь на ноги. – Не пью.
– Совсем?
– Ну, иногда позволяю себе глоток виски, но в остальное время предпочитаю молоко.
– Но это всего лишь легкое вино!
– Неважно, – Делвин передал тарелку повару. – Кроме того, я считаю, что тебе не следовало брать его в дорогу. Для твоих парней ничего хуже и придумать невозможно.
– Я не даю его работникам, – возразил Эмилиан, раздражаясь от того, что Делвин снова его критикует, – я брал его исключительно для себя.
– Это еще хуже, – мужчина взял перчатки и надел шляпу. – Нехорошо старшему делать то, что не дозволено подчиненным.
– Но я не старший, – надменно возразил парень, – я хозяин!
– Не вижу разницы, – ответил Делвин, направляясь к своему коню. – Последуй моему совету и вылей все вино.
– И не подумаю, – вспыхнул Эмилиан. – Отец платил большие деньги за бутылку.
– Сомневаюсь, что он стал бы бросать деньги на ветер, если бы его на это не подбивала твоя маман, – сказал мужчина, вспрыгивая в седло. – Не отходи от своей машины далеко и держись подальше от табуна. Если захочешь что-нибудь сделать, посоветуйся с поваром. Он, кажется, порядочный мужик.
– Я в состоянии принимать решения сам. И в советах повара уж точно не нуждаюсь.
– Ты можешь и ошибиться, – ответил Делвин, не обращая внимания на раздражение парня.– Если тебе что-нибудь понадобится, пошли ко мне гонца. Я буду от тебя недалеко.
– Хочу тебя уверить, мистер задавака, что не буду никого посылать ни к тебе, ни к кому-либо еще.
– Попытайся сначала убедить в этом себя. Возможно, твоя спесь немного и поубавится.
Мужчина поскакал прочь, оставив злого Эмилиана одного.
Укладываясь спать, Эмилиан все еще никак не мог решить, что скажет утром своему главному погонщику. Если сообщить ему о своих подозрениях, это заставит Адольфо насторожиться и этим он ничего не добьется. Если Адольфо и виноват, то, конечно, будет все отрицать. Если же нет, то в порыве возмущения может все бросить и уехать.
Эмилиану захотелось поделиться своими сомнениями с Делвином. Но что ему сказать? Доказательств не было, а ложно обвинять никого не хотелось. В конце концов, разве это преступление, что два человека уединились и беседовали?!
Он начал понимать, что совсем не умеет руководить людьми и что недооценил предостережения Делвина. Перегонять табун в Хариту оказалось совсем не таким легким делом, как казалось на первый взгляд.

На обратной дороге в лагерь Делвина одолевали неприятные мысли. Что-то неладное творилось в лагере у Эмилиана и мальчишка знал об этом. Может быть, не понимал, в силу своей неопытности, что именно, но чувствовал уж точно. Делвин вспомнил, как настороженно мальчишка придвинулся к нему, когда появился его главный погонщик. Не ускользнуло от зоркого взгляда и то, как Эмилиан сразу же расслабился, едва тот тип уехал.
На минуту мужчине показалось, что это связано с борьбой за лидерство в команде, но потом эта мысль показалась ему абсурдной. К тому же мальчишка выглядел не рассерженным, не напуганным, а именно встревоженным. Эмилиан был слишком отчаянным, чтобы испугаться, скорее всего, тревожное состояние объяснялось его неуверенностью.
Делвин искренне сейчас сожалел, что не попытался поймать хотя бы одного из конокрадов. Если трое других, возможно, и не знали, кто их нанял, чтобы создать панику среди табуна, то того кого он подстрелил, знал. Этот негодяй предпочел убраться восвояси, как только его увидел.
Мужчина подозревал, что Адольфо каким-то образом причастен к нападению, но доказательств у него не было. Поэтому Делвин не чувствовал себя во всеоружии и не мог схватить главного погонщика и прижать его. Кроме того, он и так уже превысил свои полномочия, ударив его.
Если бы не вмешательство Эмилиана, могли бы возникнуть серьезные неприятности.
Снова сказался проклятый нрав! Кажется, он никогда не научится себя сдерживать. Но как можно было поступить иначе, когда на его глазах лошади чуть не затоптали Эмилиана, а этот трусливый щенок прятался на дереве?! Делвин вспомнил, что он сам просто потерял голову, увидев, какая опасность подстерегает мальчишку. Вспомнил выражение ужаса на его лице, свой испуг… Эмилиан ведь мог погибнуть!
Мальчишка был поразительно смелым и в то же время всегда доставлял кучу проблем. И его люди просто были обязаны присматривать за своим хозяином. Если бы Эмилиан ехал с ним, любой из его подручных, не задумываясь, всадил бы пули в этих глупых лошадей, прежде чем они бы приблизились к мальчишке на метр.
Тут можно думать, что все люди Эмилиана прямо надеялись, что с хозяином что-нибудь случится.
По спине Делвина пробежал холодок. Любая дорога полна неожиданностей и опасностей, но когда они ступят на землю харитов, где не существует законов, одни Боги знают, что может случиться с Эмилианом. Мальчишка может просто исчезнуть, и никто и никогда ничего о нем не узнает.
Мужчина про себя выругался. Он перебьет всех, если с Эмилианом что-нибудь случится.
Придется приглядывать за мальчишкой. Даже если придуманные поводы будут нелепо выглядеть, необходимо наведываться в его лагерь ежедневно и даже чаще. Может, понадобится прихватывать и Алоиса: даже если эти нахалы не побоятся его, Алоис-то уж всегда и всем внушал страх.
Но где-то в глубине души Делвин знал, что не доверит это дело ни лучшему другу, ни кому-нибудь другому из своих людей. Он должен сам позаботиться о Эмилиане.

– И вот он, как молодой сайгак, которого преследует хищник, несся по прерии, – рассказывал Делвин своим людям, поджидая, пока Курт закончит приготовление ужина, – а по пятам за ним неслись лошади, дико вращая глазами. Я ожидал, что Эмилиана вот-вот хватит удар от страха, но он на удивление держался молодцом и упрямо мчался к деревьям.
– Похоже, он принял единственно разумное решение, – со скучающим видом произнес Алоис.
– Конечно, разумное, – отозвался Делвин, раздраженный равнодушным отношением лучшего друга к рассказу. – Но кто бы мог ожидать, что мальчишка поступит разумно? Получив такое никчемное воспитание, он в жизни понимает не больше, чем новорожденный. Я думал, он в обморок грохнется.
– Хватит болтать. Ешьте! – сказал Курт. – Ужин будет не таким вкусным, если остынет.
– Ты бы лучше позаботился, чтобы еда по вкусу напоминала мясо, – произнес Делвин, поднимаясь.
– Это и так мясо, только с травами и специями, я добавляю их для аромата.
– Мясо только тогда вкусное, когда напоминает вкус мяса, – упорствовал Делвин. – Я не люблю, когда оно напичкано пучками травы и горькими зернами. – Он посмотрел на тарелку с явным неудовольствием. – Зачем ты обливаешь мясо этой тягучей, мутной жидкостью?
– Это соус, – ответил Курт, игнорируя замечания брата. – Он делает блюдо более сочным.
– Похоже на грязь, – пожаловался Делвин.
– Сядь и ешь, – сказал Курт. – Хоть это и похоже на грязь, зато вкусно.
– Адель никогда не подает ничего подобного. – Делвин не желал сдаваться.
– Потому что хочет тебе угодить, – ответил Курт, поворачиваясь к работникам, которые с нетерпением ждали ужина. – Я готовлю то, что мне нравится. И поверь, меня совершенно не волнует, будешь ты это есть или нет.

За последние два дня напряжение в лагере возросло. Эмилиан ощущал его на себе, чувствовал в пристальных взглядах подручных.
Приказав перегнать свою машину поближе к костру, он теперь питался вместе со всеми. Эмилиан также потребовал, чтобы Адольфо ставил его в известность о своих указаниях раньше, чем отдавал их. Главный погонщик был по-прежнему недоволен интересом хозяина к табуну. Но Эмилиан взял за правило быть в седле сразу же, как только заканчивался завтрак. Адольфо говорил, что его поведение нервирует людей и тревожит лошадей, но юноша твердо решил быть в курсе событий. Что-то происходило вокруг, и он намеривался выяснить, что именно. Пока Эмилиан не смог выяснить ничего определенного, но одно событие не прошло мимо него незамеченным. Люди разделились на два лагеря, хоть это и произошло скрыто. И Эмилиан бы ничего не заметил, если бы специально не присматривался. Перемена стала очевидной, когда после работы люди стали переговариваться между собой, ели и отдыхали. Шестеро работников держались дружной компанией.
И приглядывали за ним.
Вместе с поваром это были самые старые работники, которые дольше других служили его отцу. Остальные объединились вокруг Адольфо и держались подальше от Эмилиана. Итак, силы были равны. Это разделение привело юношу в тупик.
Сначала Эмилиан просто не знал, что делать. Затем ночью ему в голову пришла идея, на первый взгляд показавшаяся абсурдной, чтобы принимать ее всерьез, слишком безумной и опасной она была, но чем больше он размышлял, тем больше убеждался, что это было единственно верное решение. Весь день Эмилиан думал, взвешивал все «ЗА» и «ПРОТИВ» и пришел к выводу, что это единственный шанс.
И вечером поспешил воплотить решение в жизнь.
В лагере уже в течение нескольких часов царила мертвая тишина. Только отдаленная песня всадника, объезжавшего табун, нарушала ночное безмолвие. Стараясь не шуметь и не разбудить спящих, Эмилиан осторожно выбрался из машины и пробрался к загону с лошадьми. Некоторые животные лежали, некоторые спали стоя. Все были спокойны. Отдельно стояли заранее приготовленные и уже оседланные кони. Подойдя к самой отдаленной лошади, юноша быстро и бесшумно оседлал животное. Спустя некоторое время, он уже выезжал за пределы лагеря.
Лунный свет помогал Эмилиану различать дорогу, оставляя его в то же время незамеченным. Но юноше казалось, что едет он в полной темноте. Сердце бешено стучало в груди. Эмилиан терпеть не мог темноты. Вскоре несколько метров осталось позади, а рядом не было никого, кто, в случае необходимости, мог прийти ему на помощь.
Эмилиан успокаивал себя тем, что ему жизненно необходимо выработать характер, если он хочет стать независимым. Он привык рассчитывать на Делвина, который, как всегда спасал его. Но судьба, видимо решила подшутить над ним, вынуждая собраться с мужеством, чтобы снова перекинуть ответственность на плечи Делвина.
Юноша подъехал к табуну с северной стороны и заметил свет костра, который разожгли его люди, охранявшие лошадей. Возле огня сидели, тихо разговаривая, двое мужчин. Их лошади были привязаны к дереву возле реки. Эмилиан понял, что не сумеет приблизиться к табуну незамеченным.
Но ему обязательно нужно было подъехать к табуну именно с северной стороны! Потревоженные лошади легко пускаются в паническое бегство. Эмилиан хотел, чтобы табун бежал на юг. Юноша решил, что единственным способом сохранить лошадей – смешать его с табуном Делвина. В этом случае Делвин, защищая и охраняя свой табун, позаботится и о его лошадях.
Нужно было вернуться назад и объехать табун с юга, но на это потребовалось бы слишком много времени. Эмилиан заранее все рассчитал по секундам, чтобы не столкнуться с работниками, находящимися в ночном дозоре. Необходимость объезжать табун путала все его планы. Немного не доехав до лагеря, он встретил первого всадника.
Юноша скрылся в тени и подождал, пока тот проедет мимо.
Табун охраняли два человека, по одному с каждой стороны. Чтобы объехать табун, нужно было где-то 30—40 минут. Эмилиан вздрогнул и решил подождать минут двадцать – к этому времени оба всадника окажутся одинаково от него удалены. Было особенно важно, чтобы дозорные находились как можно дальше,он не хотел, чтобы его заподозрили в создании паники.
Ждать было нелегко. Тишина заставляла Эмилиана прислушиваться к бесчисленным ночным звукам и шорохам, которые его пугали. Юноше стало совсем не по себе, когда он вспомнил слова Делвина о том, что нужно в первую очередь остерегаться тех животных, которых в ночи не слышно. По телу Эмилиана пробежала дрожь. После дневной жары стояла холодная и сырая ночь. Будет неудивительно, если он подхватит простуду. Не хватало еще заболеть в дополнение ко всем заботам и неприятностям.
Эмилиан тронул лошадь, позволив ей сделать несколько шагов, чтобы унять беспокойство. Он чувствовал, что сырость и холод пробирают его до костей. Юноша пожалел, что не догадался прихватить что-нибудь теплое из одежды. Эмилиан вновь посмотрел на часы: оставалось еще целых десять минут.
Но по мере того, как время истекало, у юноши появились другие мысли. Он не сомневался, что нуждается в покровительстве Делвина. Но его беспокоило то, каким трусливым способом он собирается добраться до его защиты. Ему, безусловно, для начала нужно было встретиться с Делвином, поделиться своими подозрениями, и открыто попросить помощи. И тот бы обязательно согласился помочь!
Хотя, может быть, и отказался бы.
Он ведь не верил, что у Эмилиана не было другого выхода, как отправиться в земли харитов. Мужчина не верил также и в то, что он может оказаться в пути полезным, что он знает о лошадях, не верил и в его способности этому научиться. Делвин совершенно не понимал, почему Эмилиан не хотел выпускать табун из виду. И мужчина к сожалению не принимал всерьез ни одно его слово.
Но Эмилиан обязан заручиться поддержкой Делвина. И если этот мужлан не захотел помочь ему по доброй воле, нужно добиться своего любым путем.
Двадцать минут истекли, и юноша двинулась вперед.
Он приблизился к табуну. Его лошадь, казалось, двигалась неохотно, и Эмилиан отпустил поводья, предоставив животному самому выбирать дорогу. Юноша следил только за тем, чтобы сохранить безопасное расстояние. Проклятье! Еще этого не хватало! Начали мучать угрызения совести! Эмилиан пытался убедить себя, что Делвин сам во всем виноват и из-за своего упрямого и несговорчивого характера получает по заслугам. Но, тем не менее, никак не мог избавиться от чувства, что поступает неправильно, не по мужски.
Табун принадлежит ему, и только Эмилиан несет за него ответственность. У него не было никакого права втягивать в эту авантюру Делвина. Он сам принял решение отправиться в Хариту и сам отказался от помощи, которую ему предложил Делвин. И ко всему он сам еще пренебрег разумным советом.
И сейчас, попав в беду и перекладывая всю ответственность на плечи Делвина, юноша понимал, что несправедлив по отношению к нему. Более того – поступает подло.
Никогда раньше Эмилиан не задумывался, честно или бесчестно он поступает. Матушка с детства учила его извлекать выгоду из любой ситуации. Но Делвин руководствовался в жизни иными принципами и юноша чувствовал, что они более правильные, чем те, которым учили его.
Пробормотав что-то невразумительное, Эмилиан повернул лошадь по направлению к лагерю. Он не понял, откуда пришло решение, и не знал, что скажет, но все же твердо решил вначале объясниться с Делвином. Мужчина выручит его, и он, конечно же, заслуживает, чтобы ему обрисовали ситуацию, а не просто поставили перед фактом.
Но не успел Эмилиан отъехать, как дорогу ему преградили два крупных жеребца.
– Ш-ш-ш! Убирайтесь! – прошипел Эмилиан. – Идите спать!
Жеребцы, однако, стояли, не сводя с юноши глаз. Несколько других животных, расположенных рядом, подняли головы. Сонно глядя на Эмилиана, они встали и приблизились, гонимые любопытством.
Юноша почувствовал облегчение. Похоже, лошади не собирались втаптывать его в землю, хотя не проявляли и готовности вернуться на свои места. Он хлопнул ладонью по седлу, но его лошадь не двинулась с места. Вместо этого появлялись все новые и новые животные, привлеченные шумом. Через несколько минут Эмилиан оказался со всех сторон окруженный лошадьми.
– Таак, Делвин говорил, что даже незначительное волнение может вызвать панику, – прошептал юноша. – Что же делать?
Эмилиан перепробовал все, что мог, но лошади его не слушались и продолжали собираться вокруг. Скоро должна была появиться охрана.
– Вы самые упрямые лошади на свете, – сказал юноша, пытаясь заставить свою лошадь пробраться сквозь живую стену. Становилось все холоднее, и Эмилиан чувствовал, как тяжелеет голова и щекочет в носу.
– Ну вот, я так и знал, уже простудился. А-а-а-пчхи!
В тот самый момент, когда он чихнул, ночную тишину разорвал душераздирающий рык какого-то хищника.
В одно мгновение табун поднялся на ноги, и лошади с бешеной скоростью понеслись на юг, в сторону табуна Делвина.

Делвин и Алоис только что вернулись с ночного дозора.
– Приготовь Белянку и поставь ее возле меня, – сказал Делвин сонному Ленару, который поднялся, чтобы отвести лошадей в загон. – Мне под рукой нужна надежная лошадь. Я сегодня так устал, что почти половину дороги проехал с закрытыми глазами.
– Ты бы быстро их открыл, окажись поблизости Эмилиан, – подтрунивал над другом Алоис.
Делвин пропустил колкость мимо ушей и, как подкошенный, рухнул на матрас.
– Что ты хочешь этим сказать? – зевая, поинтересовался Ленар. – Думаю, Дел пытается избавиться от него.
– Я тоже так думал. Но он весь день говорил только о мальчишке. Если я еще хоть слово услышу о неприятностях, которые доставляет эта фиалка, я соберу вещи и пойду спать с лошадьми.
Ленар посмотрел на Делвина: в его глазах сверкнули озорные искорки.
– Можешь забыть то, о чем ты думал, – хмуро произнес Делвин, обращаясь к Ленару.– Если ты обмолвишься хоть словом об этом с другими, я вздерну тебя на первом суку. Я не интересуюсь нежными фиалками, но полагаю, что нельзя бросать в беде мальчишку, который не умеет ничего, кроме как стрелять глазками и наряжаться.
– Если ты думаешь, что Эмилиан все еще маленький мальчик, то тебе нужно носить очки, – вставил Алоис, натягивая на себя одеяло.
– Делвину не нужны очки, – проронил Ленар с хитрой улыбкой. – Судя по тому, как он описывал Эмилиана сегодня утром, у него прекрасное зрение.
И Ленар стартанул в глубину загона, прячась от скорого на расправу друга.
– Надеюсь, лошади тебя затопчут, – крикнул ему вслед Делвин, возвращаясь на место. – Следовало хорошенько подумать и не позволять Себастьяну убедить нас взять с собою этого ненормального.
– Но он прекрасно себя ведет, – заметил из-под одеяла Алоис. – Просто ты не в настроении из-за фиалки.
– Да нет же, – Делвин почти перешел на крик, – я за весь день ни разу и не вспомнил о нем!
– Ну да, конечно, – спокойно отозвался Алоис.
Делвин пробубнил несколько проклятий, затем, представив ухмылку на лице друга, произнес очередной поток брани. Эмилиан и в правду не покидал его мысли ни на минуту. Он помнил его встревоженные глаза. Мальчишку явно что-то беспокоило. Это определенно не было похоже на поведение знакомого ему Эмилиана, Эмилиана, которого он хорошо знал. И что больше всего поразило мужчину: он обстриг свои шикарные волосы, которыми так гордился! Делвин ни за что бы в жизни не поверил, если бы не видел этого собственными глазами. Он догадывался, что, собираясь в Хариту, мальчишка и не думал идти на такие жертвы.
Причиной этому, скорее всего, послужил Адольфо, эта подлая тварь! Делвин и сам бы не сомкнул глаз, если бы Адольфо был его главным погонщиком. Мужчина пока не мог доказать, что Адольфо был обманщиком, но упорно это подозревал.
Делвин перевернулся на другой бок, но все равно чувствовал какое-то неудобство. Ему пришлось покрутиться, прежде чем он, наконец, улегся.
– Тебе лучше уйти из загона, – крикнул он Ленару. – Мне не хочется везти твои бренные останки домой!
– Лошади нервничают, – заметил Ленар, пролезая под веревкой и направляясь на свое место. – Ты видел поблизости чьи-нибудь следы?
– Никого крупнее волка рядом нет, – ответил Делвин. – Тебе мерещится.
– Нет, не мерещится, – возразил Ленар, показывая рукой на табун. Лошади стояли, настороженно двигая ушами, повернувшись на север.
Делвин поднял голову и посмотрел вокруг. Лошади явно беспокоились.
– Даже не знаю, – произнес мужчина, – может, запах хищника их тревожит. – Делвин положил голову на подушку, но едва ее коснулся, как стремглав вскочил на ноги. – Топот копыт! – прокричал он. – Чей-то табун несется в нашу сторону!