Часть 1.

– Стоп! – закричал режиссер.
Знакомый голос вернул Дэмина к действительности, и он встряхнул головой, чтобы уже окончательно прийти в себя. Ему во время исполнения своих ролей часто удавалось довести себя до состояния близкого к трансу, когда его собственная душа, казалось, растворялась и сливалась с душой придуманного персонажа. Дэмин заморгал, снова увидев сверкающую землю, а вдали темные, словно сторожевые башни, утесы. Вокруг него вновь были ослепительно яркие огни софитов, кинокамеры на рельсах, хорошенькие статистки, вокруг все так же суетились ребята из съемочной группы, а всевозможные кабели вились змеями.
Дэмин встретил взглядом Энлея, такого грациозного, статного, слегка распахнутой на груди светло синей с узорами юкате. Энлей опустился возле него на колени, и, улыбаясь, протянул к нему руку, чтобы стереть с его лица налипшую землю. Дэмин подмигнул актеру, который, на самом деле, был его любимым и в жизни и в этом фильме.
– Слушай, а ты красиво умирал, – засмеялся Энлей. – Я заметил, что наша новая ассистентка режиссера просто обливалась слезами.
Дэмин радостно рассмеялся и сел:
– Ну, да?! Ты говоришь о той маленькой блондинке с красной повязкой?
– Кобель! – завопил Энлей и, схватив полную пригоршню земли, швырнул в Дэмина.
– Эй, вы, двое, заканчивайте! – раздался властный мужской голос. – Мы и так со съемкой фильма затянули,нам еще не хватало потерять ведущего актера, ослепленного сумасшедшим.
Они взглянули в сторону, откуда послышался голос и увидели, что к ним приближается режиссер, за которым по пятам следует их главный оператор. Оба были средних лет, лысые, с одинаковыми бородками и в очках с толстыми линзами. Между собой члены съемочной группы, не сговариваясь, давно уже назвали их «близнецами».
Отряхивая землю, Дэмин поднялся на ноги и, притянув к себе за плечи Энлея, повернулся к режиссеру.
– Ну как?
Режиссер расплылся в довольной улыбке.
– На этот раз хватит.
– Замечательно! – с чувством произнес Дэмин. – Самое время закончить после двенадцати-то дублей!
– Если бы ты после девятого дубля не заехал своей катаной по камере, мы могли бы и раньше закончить, – съехидничал оператор.
– Так это же ты на меня наехал! – возмутился Демин, – я то, как раз был на своей отметке, когда именно ты очутился у меня на пути!
– Правда! Правда! – с деланным благоговением вздохнул Энлей, – наш великий Дэмин никогда не ошибается!
Звезда кино потер бок и состроил печальную гримасу.
– Пожалуй, я пойду домой и попробую полечить свои раны в горячей ванне.
– Может пускай тебя врач осмотрит? – разволновался режиссер.
– Не стоит.
– Супергерои, подобные Дэмину, не бегают по врачам из-за каждого маленького синячка! – снова подал голос Энлей.
В ответ оператор ему подмигнул.
– Уж ты-то поможешь Дэму залечить его раны, правда, малыш?
– Слушай, Дэм, а ты уверен, что будешь готов к завтрашней съемке? Я все переживаю, особенно, после того, как ты отказался от участия каскадеров в сцене с горящим драконом.
– Да брось! – махнул рукой Дэмин, – ерунда это все. И потом, это все равно последняя сцена с моим участием, так что ты сможешь доснять все остальное, даже если я покалечусь, правильно?
– Ну, я, даже, не знаю, – задумчиво поскреб бороду режиссер.
– Может лучше побеспокоиться о чем-нибудь действительно важном? Например, вдруг завтра погода будет гавно, или ветер помешает?
Режиссер подозрительно посмотрел на небо, на котором действительно, появились какие-то зловещие тучи, и пробормотал:
– Если придется отменить съемку финальной сцены, боюсь, продюсера хватит удар. Мы и так уже выбились из бюджета.
– Может, стоит нам всем вместе попросить Богов, чтобы они сменили гнев на милость? – Дэмин наклонился к земле, поднял катану и критически на нее уставился. – Знаешь, завтра, когда мы будем снимать погребение, эта катана, впервые за все время съемок будет выглядеть практически естественно и правдоподобно.
Режиссер мученически закатил глаза.
– Ты опять начинаешь, да?
Дэмин нахмурился.
– Не опять,а снова. Я, видишь ли, очень серьезно отношусь к своей профессии.
На это режиссер всплеснул руками и искренне изумляясь, воскликнул:
– Да кого сейчас волнует были такие катаны у сёгунов или нет!
– Меня волнует, – не сдаваясь, упрямо произнес Дэмин. – Пойми же ты, сёгуны никогда не сражались катаной. У них была пара мечей, которая называлась – дайсё, что значило большой и малый. А хороший воин готовясь к боевым действиям запасался обычно еще и ножами кодзука и когай.
– Ну что ты в самом деле, милый, – замурлыкал Энлей, – ты все равно был похож на настоящего сёгуна.
Дэмин ухмыльнулся и впихнул свое оружие партнеру, а тот, забавно протестуя против такой фамильярности наморщил свой очаровательный носик. Настроение на съемочной площадке стало игривым.
– Ладно, хватит беспокоиться о правдоподобности, – посоветовал режиссер. – Все равно уже слишком поздно. И потом, обожающие тебя поклонницы сойдут с ума от восторга когда в твоих руках увидят катану. Подумай, разве мы можем лишить их такой радости?
Положив ладонь на плечо Дэмина, режиссер сказал.
– Я хочу тебе дать несколько советов насчет завтрашних съемок. А потом мы все можем собраться в студии и обсудить итоги этого дня.
Он кивнул Энлею.
– А ты в студию придешь?
– Извините, ребята, – Энлей передал Дэмину катану. – У меня сегодня деловое свидание, которое я, ну ни как не могу пропустить.
Дэмин ему подмигнул.
– Ну, тогда пока, малыш, увидимся дома. Энлей в ответ лукаво глянул на режиссера и попросил:
– Я вас умоляю, не подпускайте его к той особе с красной повязкой, хорошо?
Мужчина засмеялся.
– Малыш, ты меня знаешь! А ты со своей стороны проследи, чтобы Дэм сегодня отдохнул, ладно?
Энлей повернулся, чтобы уйти, и пригладив свои черные роскошные волосы, заверил:
– Будьте спокойны, я его всю ночь баюкать буду.
Спустя какое то время, поболтав о всяких пустяках с режиссером и встретившись с личным рекламным агентом, Дэмин направился домой.
На своем темно синем Bugatti с открытым верхом он выехал из киностудии и миновав живописную центральную улицу, оказался на окраине города. Заходящее солнце, стремительно падая за горизонт, посылало на землю свои яркие закатные лучи окрашивая дома и деревья в фантастические краски, а свежий ветерок приятно охлаждал лицо. Дэмину вообще часто казалось, что он не принадлежит ни этому времени, ни этому миру, в котором ему доводиться жить. У него иногда возникало стойкое ощущение, будто по какой-то прихоти судьбы он вынужден существовать не в своем веке. Дэмин Линь родился тридцать один год назад на прекрасном южном острове - Хайнань, детство провел на северной части Хэйлунцзяна. Навеки очарованный историей, культурой и величавой красотой Китая, он всегда чувствовал себя так, словно принадлежал к другим, более ранним эпохам человеческой истории. Он вспоминал, как увлекали его рассказы матери о его предках, что именно от одного из тех предков он и унаследовал свои темно-вишневые, почти черные глаза и каштановые волосы.
К тому времени, когда он поступил в колледж, очарование древностью стало таким всепоглощающим, что Дэмин вступил в общество по изучению средневековья и потом много выходных потратил на исторические военные игры и турниры.
Просто какая-то ирония судьбы, что сейчас ему приходится играть сёгуна и даже понимая, что это только кино, он и в этой роли ощущал себя не столько актером, сколько, действительно, человеком того времени.
Он переехал в Пекин десять лет назад, мечтая о славе кинозвезды. Как ни странно, но его багаж знаний в строительстве и архитектуре, полученные им еще в колледже, помогли в карьере актера. Он устроился на студию и помогал на съемочной площадке декораторам, строил всевозможные бутафорские замки, дворцы и тому подобную ерунду, и однажды это дало ему возможность принять участие в съемках в качестве статиста. Дэмин, как оказалось, действительно, имел талант, потому что вскоре его пригласили сыграть несколько эпизодических ролей, после которых ему, в конце концов, выпал первый крупный шанс – роль любимого наложника при властном и жестоком шейхе. После выхода фильма Дэмин сразу оказался вознесен на самый верх актерской табели о рангах и о нем заговорили. А все его последующие роли только сильнее подчеркнули его умение понимать психологию людей прошлого, сживаться с их образами. Теперь на всех «ток-шоу», где ему приходилось появляться в его адрес неизменно и постоянно звучало : «Вы как будто появились из другого времени».
Может быть так оно и было на самом деле? За последние пять лет ему и самому все сильнее стало казаться, что он живет не в своем времени. Особенно усилилось это чувство после того, как погибла вся его семья. Он тогда был на съемках фильма во Франции. Его родители и младший брат решили его навестить и произошла трагедия – самолет, на котором они летели, разбился.
Теперь вся его семья состояла из собаки и Энлея, его единственной любви на протяжении вот уже трех лет.
Подумав о любимом, Дэмин снова вспомнил свой сон, волнующее, нереальное и в то же время пронзительно отчетливое видение, посетившее его накануне. Ему тогда приснилось будто он и Энлей стоят на каком-то берегу, почему-то Дэмин был уверен, что это остров - Чунмин. Он держал его в своих объятиях и плакал от счастья, а вокруг, отдавая дань уважения, почтительно стояли самураи из его рода. Вообще-то Дэмин подозревал, что увидел себя с Энлеем на берегах Чунмина только из-за того, что слишком увлекся своей новой ролью в фильме. Но, кроме того, этот сон особенно четко дал ему понять, что для них с Энлеем настало время пожениться и создать свою семью.
Они жили вместе уже два года, даже чуть больше, а год тому назад весьма сильно поссорились, дело дошло чуть ли не до полного разрыва, после того, как он попросил Энлея стать его супругом. Любимый стал ему доказывать, что в свои двадцать два года не готов еще к такому шагу; его судьба, его карьера не определились, не то, что у некоторых. И когда Энлей попросил дать ему еще один год, Дэмин согласился.
Этот год заканчивался и теперь он ожидал выполнения торжественного обещания Энлея.